Когда составляется сборник, в котором освещается и рассматривается какая-либо непростая тема, то подразумевается, что в нём будут представлены разные точки зрения на проблему, разные авторские позиции, и выводы будут сделаны тоже разные.
Но есть такие темы, по поводу которых не может быть двух или трёх мнений.
Авторы этих рассказов живут по ту и другую (и даже по третью) сторону границы. Точка зрения на текущие события у каждого своя. Каждый писатель ищет свой подход к теме, по-своему её освещает. Но отношение к ней у всех одинаковое. И позиция у всех — общая.
Мы против агрессии. Мы против насилия. Мы против войны.
Коле О.
Потому что невозможно уже; и так столько всего, каждый день — то одно, то другое! Сегодня, например, стиральную машину прорвало, а тут ещё Ульяна совсем ничего не соображает, как будто и не занимались с ней два месяца — прямо белый лист! Софья Павловна сидела с ней, сидела — лишних полчаса, потому что она привыкла, чтобы результат! А Ульяна — никак! Но потом всё же перевела с грехом пополам последнее предложение. А Софья Павловна как вышла из зума — оказалось, вся квартира в пене! Что же это такое с этой машинкой! Пока убирала — суп убежал; а потом ещё и Миша со своей математикой!
Нет, в целом сейчас стало лучше, конечно. Весной было ужасно — ссорились с Ксенией каждый вечер, да ещё при ребёнке! Ксения, конечно, считает, что мать дура и ничего не соображает. Хотя Софья Павловна прекрасно освоила зум, у неё двенадцать учеников! Между прочим, не всем в её возрасте даётся это дистанционное обучение, а она — научилась! И её ценят ученики, между прочим. В отличие от родной дочери. А ведь ещё и борщ свари, и постирай!
А Ксения придёт с работы — и начинается! Неужели хотя бы вечером нельзя просто отдохнуть! Упрекает, что у Софьи Павловны работает телевизор, и что она ему верит. Да можно подумать! Софья Павловна прекрасно понимает, что по телевизору всё врут. Но надо же хотя бы что-то слушать! Можно подумать, у Ксении в ютубе не врут. Понятно только одно — ничего не понятно, правды не узнать. Но Ксения опять за своё! Да тут ещё Миша как спросит что-нибудь… а она ответит! Ребёнок потом вот как ляпнет что-нибудь в своей школе, проблем не оберёшься. Счастье ещё, что пока всё обходится.
— Миша, твоё дело сейчас — не лезть во всё это, а учиться хорошо, — объясняет ему Софья Павловна.
Но он разве слушает! И давно пора отбирать у него телефон по вечерам, и так у мальчика внимание рассеянное, не может сосредоточиться ни на чём…
В общем, весной было и правда тяжело; а летом Софья Павловна уехала на дачу, занялась огородничеством. Миша был сначала при ней, бегал босиком, стал спать нормально. И даже три книги прочитал по собственному желанию, вот что значит — плохой интернет на даче! А потом Ксения его забрала на море. Софья Павловна же говорит, что всё в порядке, нечего паниковать! Вот и на море съездили, вернулись загорелые все!
Да и Ксении море, судя по всему, пошло на пользу; а может, и походы её к психологу дают свои плоды. Мать не слушает — а чужому человеку деньги платит. Хотя, кажется, не зря. Софья Павловна понимает, что это необходимо — ей и самой таблетки от тревожности очень помогли. Она понимает — химические процессы в организме. И даже понимает, что если бы лет пятнадцать назад можно было вот так пойти к психологу… Всё могло бы быть иначе.
Но и сейчас неплохо; прекрасно они живут втроём. По осени они с дочерью будто негласно договорились — «мы об этом не говорим». И стало легче, и атмосфера в доме очистилась. И Софья Павловна на радостях нахватала учеников — двенадцать человек, всем нужен английский! А деньги никогда не лишние, неизвестно ещё, что впереди будет.
Да и потом — мало ли проблем! Вот, стиральная машина, опять же… — и пена наружу, прямо из ванной выползла в коридор, как живая!
— Мама, ты же мне десятый раз об этом говоришь, об этой пене. Давай я завтра вызову мастера, он всё проверит!
Ксения сидит в одном наушнике, понятно — ей там, значит, интереснее. Но про Мишины «двойки» она всё-таки услышала, конечно, и понимает — надо что-то делать! Математика — такое дело, запустишь — потом не догнать!
— Мам, а ведь у нас Пётр есть, — вдруг сказала Ксения. — Давай я ему позвоню, договорюсь? Он же блестяще занимается с детьми, именно с гуманитариями. Его все хвалят.
— Какой Пётр? — не поняла сначала Софья Павловна.
— Ну, какой. Папин. Он с десятого класса учеников берёт, и отзывы такие хорошие.
Софья Павловна на миг замерла, не донеся ложку до рта. Потом продолжила ужин. Осторожно прожевала, проглотила.
— Подожди… но как… Пётр? Он же… Он же — там?
Внутри зашевелилось снова то самое, весеннее, — но мы же об этом не будем сейчас говорить, правда, Ксения? Мы же сейчас — не будем?
— Там, — ответила она. — Ну и что! Какая разница — зум же работает. У Петра по всему миру ученики, и в Канаде есть.
— А ты откуда знаешь? — не поняла Софья Павловна.
— Ну, как, — Ксения вдруг занервничала, бухнула в чай три ложки сахару. — Вообще-то он мне родственник… по отцу, знаешь ли. Мы иногда разговариваем.
— И как у них там? — осторожно спросила Софья Павловна, потому что не спросить было нельзя.
— Нормально всё, — дипломатично ответила Ксения.
К Софье Павловне вернулся вкус еды. Значит, и правда — не нужно ни о чём говорить, нормально всё. Просто — нужен учитель по математике, и тут как раз есть Пётр.
…Удивительно, что этот мальчик уже такой взрослый, преподаёт… Сколько ему сейчас — семнадцать? А, он же в двухтысячном родился, как раз говорили — ровесник тысячелетия! Значит, уже двадцать два. Софья Павловна давно уже не интересуется делами бывшего мужа, а вот Ксения молодец, звонит… брату. Ну да, младшему брату.
«Молодец», — с удовлетворением подумала Софья Павловна.
Потому что — как бы ни было, а есть родственники, и она ничего против не имеет, никаких обид, никаких… «А ведь это я про себя подумала — молодец, — усмехнулась Софья Павловна, — не держу никакой фиги в кармане. Пускай занимаются, если он такой хороший учитель! К тому же — наверняка выйдет дешевле, да и ему копейка не лишняя».
… И Мише не обязательно знать, что его учитель — в Одессе. Дядя и дядя; зум и зум — какая разница?
— А как ему платить? Разве туда переводы уходят? — спросила она.
— С этим я разберусь, — ответила Ксения. — Не переживай, найду способ.
И зря Софья Павловна боялась! Сначала посидела рядом на всякий случай, послушала — нет, только скобки и дроби, да ещё так забавно — на примере кубиков лего, смешных котов и сосисок. Миша прямо бежит к компьютеру, когда урок! А Софья Павловна стала думать, как бы ей этих котов пристроить к английскому — видно же, как детям нравится. Понятно, почему у Петра ученики по всему миру, молодец парень!
К тому же — русский язык у него прекрасный, чистейший, никакого акцента. Только в окошке зума подписано — «Петро». Но Миша ничего об этом не спрашивает.
Поначалу Софье Павловне хотелось спросить — как у вас там? Как вы, как папа?.. Но — её всегда удерживал даже не страх, а неловкость. Ну, при чём тут!.. Она-то в чём виновата? Правда, Пётр просто кивал — и она так же отвечала ему, и была благодарна, что ничего не нужно говорить. Чего там говорить? Нормально всё, она же видит!
Через три урока Софья Павловна уже оставила их в покое. Мише купили хорошие наушники, проводные, правда, — по случаю удалось со скидкой, — но звук отличный; и ровный, спокойный голос Петра из динамика уже не доносился. Только Мишино хихиканье. И потом — он принёс из школы первую «четвёрту» за самостоятельную!
Что ни говори, у Петра — педагогический талант. И как хорошо, что у Софьи Павловны нет никаких предрассудков!
— Ба! — позвал вдруг Миша. — Чего-то сломалось!
Софья Павловна наскоро вытерла руки, побежала в комнату. Миша показывал на новые наушники — что-то там перемкнуло, а вот нечего провод жевать! Ещё ведь и током долбануть может, сколько можно повторять!
— Ничего, вы позанимайтесь пока так, без наушников! Вечером мама разберётся, — Софья Павловна выдернула штекер. Включился динамик, Пётр кивнул, улыбнулся ей и продолжил строить башню из кубиков.
— …И потом эту башню делишь на семь частей. Сколько получилось?
Пётр продолжал урок, но окончание фразы вдруг потонуло в необычном звуке. Как будто где-то там отправлялась электричка — прямо из квартиры Петра, с таким нарастающим воем…
— Что это?!. — Софья Павловна бросилась.
— Да вы не пугайтесь, тёть Сонь, это тревога. Я сейчас, в коридор только переберусь.
…Софья Павловна как будто бы выключилась. Она тупо смотрела в экран, как в телевизор: там Петро с ноутом переходит в коридор, садится на приготовленную табуретку.
Потом тихо вышла на кухню и закрыла за собой дверь.
— Мама, что случилось? Что?!. — испугалась Ксения. Хорошо, что она вернулась пораньше! Миша ещё занимался, смеялся из комнаты — в ответе у него выходило полтора кота.
— Ксень… значит, всё это — на самом деле? На самом — деле? Это?..
Софья Павловна не могла подобрать слова, не могла объяснить. Понимала только, что самое страшное было — не рёв сирены воздушной тревоги, а то спокойствие, с которым Петро перешёл в коридор. И как он продолжил заниматься с мальчиком… с мальчиком, который в России.
Софье Павловне хотелось сейчас одного — чтобы пришли наконец слёзы. Но их почему-то не было.
<…>
Ваша корзина пока пуста